Многие храмы Бали при приближении к ним кажутся забытыми, бездействующими, ибо лежат в стороне от больших поселений среди зарослей – но хорошо вытоптанные или даже заасфальтированные дороги выдают их. Два знаменитейших сакральных места Бали – храмы Сангех и Менгви – именно таковы. Дорога ведет к ним через буйные тропические заросли.

…Лестница из крупных каменных блоков ведет к массивным резным воротам, покрытым зеленым мхом. Даже среди невероятных по вычурности и изысканности внешнего декора балийских храмов, этот – редкостное сооружение. У ворот его расположились свирепые чудовища, охраняющие вход. Морда такого же чудовища, с высунутым языком, с которого едва только не каплет каменная слюна – над самими воротами. Но свирепость стражей – оскаленные клыкастые морды, выпученные глаза, боевая осанка – должна пугать не паломников, а злых духов, которые стремятся проскочить в храм. Охрана не дремлет, она бдительно несет службу днем и ночью, годами и веками. К паломникам же обращена одна единственная запретительная надпись полуторатысячелетней древности: в храм просят не входить женщин, «если они могут осквернить его своим состоянием».

Балийские «химеры» не останавливают входящих – но те почти всегда останавливаются хоть на мгновение, охваченные трепетом перед произведением искусства, которое оставили потомкам старинные мастера. Каждое сооружение покрыто здесь тончайшей резьбой. Выступы и карнизы стен, лестницы, ворота, бесчисленные жертвенные ниши сплошь украшены орнаментом из цветов, лепестков и листьев, головами драконов, скульптурами божеств, птиц, зверей. Вот клюв птицы, скошенным глазом провожающей каждого посетителя, вот голова слона с огромными бивнями, а вот – целый резной барельеф. Идет битва злых и добрых духов, скрещиваются с неслышным звоном мечи, падают поверженные враги, и все это рельефно, у каждого героя своя мимика и поза…

Большую часть дней в году посетители ходят здесь скорее как по музею, чем по храму, не испытывая ни преклонения, ни ужаса перед божествами. Но в дни торжественных празднеств, когда паломники собираются сюда, чтобы вступить в контакт с богами, здесь наблюдаются иные картины… Впрочем, для праздного любопытства эти зрелища запретны.

Храм Менгви – чудо само по себе, но в некотором смысле он – всего лишь ворота к храму «бесцеремонных божеств». Владения их открывает зеленый щит с надписью «Лес священных обезьян». Сначала обезьян вроде бы и не видно - кроме тех, что нарисованы на щите. Но это их царство, и здесь они – настоящие хозяева. Стоит выйти из автобуса – и внезапно прямо на голову прыгает пушистый серо-желтый комочек, и, запустив руку в карман, выуживает оттуда кассету с фотопленкой. Пробует на зуб и, к счастью для хозяина, бросает. Или не бросает. Или бросает где-то среди пышных зеленых зарослей…

При входе в храм висят предупреждения: не оставляйте серьги в ушах, не держите на виду ничего блестящего и привлекающего внимание, прячьте понадежнее документы, старайтесь не держать ничего в карманах не только наружных, но и внутренних. Рассказывают, что не внявшие предупреждениям туристы нередко подвергаются нападениям и отступают с немалыми материальными потерями. Служители же храма, используя ласку и сладости, «выуживают» у вороватых хозяев храма только часть похищенного – как же можно обидеть «бесцеремонных божеств», отбирая все! Здесь человек скорее сам погибнет, чем убьет хоть одну священную обезьяну. Да и нечем убить – вход на территорию храма с оружием запрещен...

Сам храм – почти такой же, как все храмы на Бали: у ворот – каменные изваяния чудовищ, за порогом – глухая стена, по обеим сторонам от которой – проходы для людей, недоступные глуповатым духам, не умеющим сворачивать с прямого пути, устремленные вверх порталы. По углам двора жертвенники, алтари, ритуальные башенки, масляные светильники. У вторых ворот, «чанди бентар», что означает «расколотая пагода», укреплены ритуальные флаги и зажжены два светильника. В середине второго двора – своеобразная пирамида, похожая на фонтан.

Здесь, вокруг пирамиды, происходит ночная церемония «кечак» - танец обезьян, исполняемый сотней мужчин. Нынче это не та мистерия, которую можно было застать на Бали еще в XIX веке. Танец этот, как интерпретируют его балийцы, первоначально был мужским хором, под который девушка-медиум, живущая при храме, находясь в трансе, общалась с божеством. Будучи в полубессознательном состоянии, она слышала голос бога и передавала его волю. Священный экстаз девушки, вскрики сотен голосов, склоняющиеся и выпрямляющиеся фигуры мужчин, тени маленьких осторожных в темноте «бесцеремонных божеств» - все это повергало верующих в священный трепет.